Жду: никакой «скорой помощи», оказываюсь на шее и носу быка, чуть выше среднего роста, упитанного, но переливающегося горячей, неистовой энергией. Он необъяснимым образом узнает меня, кивает в сторону темного «Вольво», раздраженно садится на заднее сиденье и оставляет дверь открытой. Я воспринял это как приглашение и пошел в машину вслед за ним. Вскоре он был удален.
— Андрей Василивич описал меня и рассказал о вашей просьбе. Мы не знаем. Что вас интересует — я знаю. Я говорю только то, что люди должны узнать. Обычным людям. Итак, во-первых, мы преступники, но не по своей воле. Во-вторых, мы очень условны. То есть на уровне наших катастрофических законов, и, в-третьих, по нашему общему убеждению, мы всего лишь «народные мстители».
Машина двигалась быстро, но осторожно, почти бесшумно. Водитель, казалось, не смотрел за нами и не слушал нас. Мой собеседник посмотрел на его затылок, но увидел совсем другое. И продолжил:
— Я просто говорю о людях, которых я знаю: о людях, которых я знаю, о людях, которых я знаю, о людях, которых я знаю, о людях, которых я знаю. Всех: спортсменов, таких как мастер, спортсменов, погибших в Афганистане, недавних полицейских, отставных полицейских. Это нормальные, честные и порядочные люди, которые не настроили ее дом против нее, а захватили власть. Власть — это не Кремль, хотя есть и те, кто туда приходит. Есть и другая власть. Она в роскошных магазинах, коммерческих банках, всевозможных «Царах», «Тибетах» и «Хопрах». *Но все они — лишь верхушка айсберга, а главные «шарашки» живут не в столице. Их имена никогда не звучат по радио и телевидению. Зимой они на Антильских островах или на Багамах, летом — в собственных дворцах в дальних деревнях, где вся их культура переходит в свежую форму. У него шесть «мерседесов», четыре «вольво», наш знаменитый «пакан», который ежеминутно предлагается в двух меньших масштабах, а в аэропорту всегда есть вертолет и самолет. Все это — его личная собственность. Это очень много. Вы думаете, мы единственные, кто об этом знает? Я убежден, что сам Ельцин об этом слышал. Но они его не поймают. «Пожалуйста!» Это замечательно.
И знаете почему? Он и его «коллеги» строят тот самый капиталистический фундамент, который гарантирует «новый порядок» и делает достигнутые изменения необратимыми. Как только политики начнут шевелиться, слуги «мегалитов» убьют их, застрелят или обрушат в одночасье, и конца этому не будет видно. Милиция слишком занята мелкими делами — хулиганством, воровством, подростковой преступностью и разгоном демонстраций, чтобы иметь время на «блок» и его мстителей. Милиция содержится на голодном пайке, перегружена и слаба. Молодежь бежит от нее. К нам!
Омоновцы выполняют приказы и помогают нам принимать проблемных и бесполезных людей, отгонять путешественников с Кавказа, из Татарстана и Тюмени. И никто не ищет тех, кто отнимает бюджеты у шахтеров, металлургов, врачей и учителей и проматывает деньги по 200-250% в месяц. А все потому, что они известны как лицензированные государством «воры в законе». Официально каждый из них получает от 100 до 150 миллионов в месяц. А неофициально — миллиарды! Можете ли вы предположить, как и кому они «распределяют» свои доходы? Да, мы «предлагаем» этим банкирам тоже их разделить. Это все «геометрия».
— А как же лавочники и владельцы магазинов? Они тоже находятся под вашей «защитой»?
— Редко. Мы их немного подрезаем, чтобы они не слишком наглели. Мы получаем их излишки и корректируем свои цены. Вы думаете, что если вы не платите налоги, то просто сжигаете заставы? Нет, не думаем. Мы предупреждали их однажды, чтобы они снизили цены. Нас не поняли. Они посоветовали во второй раз, потом в третий. Тогда это был несчастный случай.
-Но я слышал, что вы не только ищете богатых, но и получаете какую-то компенсацию от бедных?
-Я нищий, — озорно рассмеялся собеседник, — а вы «нищий», пытающийся получить занятую и полезную должность. Как полковник в отставке, вы не имеете права на годовую пенсию, поэтому вам приходится дорого платить за эту должность. Есть «нищие» миллионеры — есть профессии — есть «нищие», «нищие» компании, целые бизнесы. Мы во всем детально разбираемся и, конечно, помогаем им, как и не трогаем настоящих нищих.
— Извините, но мне кажется, что вы тщательно выстраиваете образ шантажиста как «народного мстителя» — этакого киногероя — справедливого, честного, гуманного и исправляющего социально-экономические ошибки системы.
-Есть немного, — признался собеседник, — но, поверьте, в глубине души и в своих убеждениях ни я, ни мои друзья так о себе не думаем. Это не от наивности или гордости, а от практики. Мы не обидели ни одного честного человека, ни одного человека, который живет и работает, как в старые добрые времена «сохи». Мы знаем, с кого брать деньги, за что и сколько.
— Они прожариваются железом и превращаются в щипцы для завивки локонов.
— Это уже дешевая карикатура, «его собеседник был шокирован», этого мало! Люди, которые нам попадаются, сразу понимают, с кем они связаны, и мы сразу во всем соглашаемся. Мы не приглашаем ни детей, ни супругов, ни родителей. Мы берем их с охраной и трактуем четко и недвусмысленно. Если сразу не получается, мы усиливаем впечатление: взрываем машины и жжем коттеджи, но крови нет.
— Знаете, о чем я всегда думаю? Почему бы не предложить свои услуги Министерству внутренних дел в качестве знающей, обученной, умелой, глубоко честной, порядочной и справедливой команды?
Собеседник вздохнул, раздражая меня,
— Не думал, что вы так наивны со своими седыми волосами. Да, во-первых, а оно там надо? Во-вторых, против кого нам бороться? Я сказал, с кем будет бороться полиция, а кто возьмется за Омона и ФСБ. У них, знаете ли, совершенно разные задачи и цели. И, наконец, какие деньги вы вкладываете в патроны для лба? Мы ездим на машине, у нас шофер, у нас прекрасная квартира в Москве и настоящая вилла в Подмосковье. У нас есть счета в рублях и в валюте. Я сегодня закончил все свои дела и могу жить с такими процентами. Сегодня я служу не деньгам, а бизнесу. Когда мы уедем, Москва будет наводнена приезжими и не будет выделяться, изучая, семейный ли это магазин простых людей или «магазин» для всех денежных прачечных. Стоит ли на рынке колхозник или это вороватый перекупщик, взятый владельцем «Дакаса» и украденный с базы? Работница, выходящая из дверей банка, или тайный босс, держащий ее в руках. Нет, можно найти лучшие альтернативы, более сильные и решительные, чем мы, но контролируемые нами. Сначала вырвитесь с горячей работы, потом отдохните, потом сделайте перерыв.
— Вы хотите изменить свою жизнь по-старому?
— Не по-старому. Я не знаю его, но не старейте. Жизнь всегда новая. Но будьте здоровы, будьте честны, и у всех будут равные возможности. Потом я пойду работать в полицию.
Эта статья была написана в 1997 году.