Специальный корреспондент «Комсомолки» решил изнутри разобраться, почему побеги из российских колоний становятся все более частыми
Как я был «вертухаем» на зоне
Как я был «вертухаем» в зоне — это заключенный в тюрьме. Все, что нужно знать об этом термине
Специальный корреспондент «Комсомолки» решил разобраться изнутри, почему побеги из российских колоний становятся все более частыми
Не ходите в одиночку по Поясу. Если они ударят вас ножом, сделайте это позже. Если они возьмут вас в заложники, сопротивляйтесь, кричите», — заключил глава колонии. После этого я пошел работать стажером к начальнику вытрезвителя. Колония Главного управления в подмосковной Коломне — самая характерная для России. За забором — множество зданий, колючая проволока и вышки. Более 700 заключенных разделены на группы: «трудная подготовка», «стоящие на пути исправления» и уборщики. Им предложили поучаствовать в «трудном». Никто не знал, что молодые стажеры — журналисты. Отказы» в кабинете главы добывающей компании лежат штабелями в кабинете главы Раза Чамбисто „Братела“ уже почти 20 лет. Ватник открывает дверь и засовывает руки в карманы. Он выдвигает стул. — Лидер, что тебе нужно? Я устал сидеть. — Я тебе место дам! Выйди на улицу и приди в себя! — Он бежит сквозь зубы, так как удержать его трудно. Через минуту «власть» замедляется. — Согласно программе, завтра мы будем убирать территорию. Вы придете? — Нет, конечно, нет. Я что, шпион какой-то. — Тогда готовьтесь к наказанию. А как же ваша точка зрения? — Это зависит от вас. В любом случае, я не буду выполнять эту работу. И он не пойдет. — ‘Негатив’ (активный член ‘группы негативного мышления’ ‘блатных’. -авт.) — лидер вздыхает, когда за заключенным закрывается дверь. Затем он выходит на улицу. — Ты новенький? — Он внимательно смотрит мне в глаза. — Так что привыкай. Помни: у тебя своя жизнь, у нас — своя. И «начальник» командует нами. Начальник приговаривает его к гипсу — он человек непробиваемый, вспыльчивый», — говорит Игорь Спиридонов, начальник проходной „начальника“ колонии. Большую часть времени Флинт проводит в карцере. Это не мешает ему контролировать «общий фонд» зоны, выяснять «недоразумения» и «ссоры» в Зекове, принимать решения. Утром от десятка ‘блатных’ в коридорном кабинете исходит плотная волна неприязни. — Как хочешь, начальник, но мы решили наказать Николая гипсом: заключенные не должны прыгать на заключенных с ножами, — твердо говорит Спиридонову Алексей Королев (8 лет за грабеж). — Я тебе покажу, б. штукатур! Значит, начальник ударил меня по голове? — Это сразу же раздражает руководителя. Огромный удар Спиридонова сжимает белых. Заключенные прижимаются спинами друг к другу, готовые к драке. — Если вы будете так делать, то приедет «бульдозер», — ворчит Спиридонов. — Мы не намерены разбирать, кто из них двоих более очевиден. Убирайтесь! Братва, — бормочет гробовщик и выходит из кабинета. — Вы Цилян? — Я подъезжаю к Королёву.
— Изолированный «Хранитель». Я его заместитель. -Как вы приговариваете меня к кастрации? — Когда вы кладете руку между двумя табуретками и ломаете их. То же самое случилось бы с торговцем, который ударил одного из наших детей. Это происходит постоянно. По крайней мере, их не убьют. В ШИЗО я познакомился с «контролером» зоны. Его зовут Андрей, а прозвище — Перец. Это был коренастый мужчина среднего роста с довольно интеллигентной внешностью. Когда его привезли сюда, некоторые заключенные в знак протеста перерезали ему вены. — Мой отец был полковником секретного спецназа и участвовал во всех видах войн. После этого его парализовало. Моя тюрьма не лучшим образом скажется на его здоровье. Вот номер телефона. Попросите, пожалуйста, вашу маму приехать на место происшествия», — попросил Андрей. Я позвонил родителям Андрея. В конце концов, история его героического отца была не собственного изобретения. Однако не военные действия усыпили полковника. Спецназовца парализовало в суде, когда он услышал приговор, в котором содержался длинный список преступлений, совершенных его сыном. ‘Где я могу поцеловать заключенного’. Я честно отвечаю на простую просьбу заключенного позвонить родителям или поздороваться с женой или подругой. Я контрабандой доставляю конверты и теннисные мячи для моих партнеров по настольному теннису. Осторожно, чтобы я не постучал, заключенные откладывают свои карточки в сторону, не прекращая разговора и не поднимая шума при виде меня. И я даже подружился с Лехой Селивановым (на пятом году его правления). В разгар чеченской войны рядовой Сериванов добровольно отправился в соседнее село, где на него и двух сослуживцев напали чеченцы. Алексей бросился в часть и получил от охранника автомат с боекомплектом. В этот момент охранник остановил его. Я открыл огонь, — вспоминает Река. — Конечно, не по детям, а в воздух, по их ногам. Я расстреляла весь угол в продавца «Зигленка». Не жалко было, он бы еще украл. Мы попрощались, и я пожал руку Алексею. Заключенные-активисты проследят за тем, чтобы. Не делайте так больше», — советует он. — Обязательно спутают с тем, кто «обижен». Тогда охранники не будут сидеть с вами за столом». Поцелуи с заключенными дают вам шанс стать бездельником! На планете около 8 миллионов заключенных, восьмая часть из которых находится в России. В 1999 году в российских тюрьмах находилось 4 100 ВИЧ-инфицированных, сегодня их число составляет 21 600 человек. Что касается случаев туберкулеза, то динамика за два года составляет 96 800 и 86 000 соответственно. При этом около 10 000 «тумбиков» умерли, а еще 24 000 человек имеют неизлечимые формы туберкулеза. Ежегодно в тюрьмах умирает от 20 000 до 25 000 человек. Примерно каждый десятый из них умирает от дряхлости.
Средняя зарплата колониального контролера составляет 1, 000-1, 200 рублей. Начальники отрядов получают 1, 600 рублей в месяц. Мастера» — начальники зон (подполковники, полковники) — до 2, 500 рублей. Для сравнения: зарплата региональных сотрудников МВД — 1 700 рублей, сотрудников подразделений — 2 200, сотрудников полиции — 2 600 рублей. Комментарий от «Плюмуза» Владимира Соколова: Зэки выползают, потому что их некому остановить — я проработал в тюрьмах более 40 лет. Полковник сказал. — И это еще не все, если отношение системы к своим сотрудникам не изменится. В прошлом году было два человека, которых выпустили на свободу. И это был один шаг до освобождения — они уже могли передвигаться без сопровождения. Тем не менее, они добились своего. Поймали их через несколько дней в пьяном ступоре. Я говорю честно: мы сами виноваты в этом побеге. Охранники пренебрегли своими обязанностями и расслабились. Но подумайте сами: контролер — молодой человек, получает 1 000 рублей в месяц. За съемную квартиру он платит 400. Жена не работает — ему негде работать. Ребенок растет. О чем вы думаете на своей службе — как удержать заключенных или как от них избавиться? Таким образом, заключенные причиняют ему боль. И при первой же возможности сами аудиторы, руководители отписок, бегут от нас. Иногда нам приходится их выгонять. Связь с заключенными» — так официально называется неоплачиваемая помощь заключенным. И такая же, если не хуже, ситуация почти во всех российских тюрьмах.
Возрастные категории сайтов 18+